НАСЛЕДНИКИ ХЛОДВИГА И ОБЪЕДИНЕНИЕ ЗЕМЕЛЬ ГАЛЛИИ 511-561 ГОДЫ

"После кончины Хлодвига, — пишет Григорий Турский, — Тьерри, Клодомир, Хильдебер и Клотар — ею сыновья приняли в наследство королевство и разделили между собой на равноценные части". Может показаться парадоксальным тот факт, что, говоря об объединении галльских земель, мы называем в этой связи сыновей Хлодвига. разделивших в 511 году его наследие. Однако следует точно представлять себе истинную сущность королевства, унаследованного от Хлодвига его детьми. То, что рассказывает Григорий Турский о ликвидации франкских вождей, представляется чрезвычайно поучительным: всякий раз, как Хлодвиг разделывался с очередным соперником — будь то Сигебер, Харарих, Рагнахар, Рихар или Рагномер, он забирал себе “их королевства и богатства”, то есть сразу же возникает некоторая неопределенность - идет ли речь о движимом имуществе короля или о распространении власти Хлодвига на королевство, сущность которого точно нам не известна: это может быть власть над некоторой территорией или над определенной совокупностью людей. Только в одном случае - когда речь идет о Харарихе и его сыне - уточнено, что Хлодвиг завладел их королевством, богатствами и народом.

Надо сказать, что такая неопределенность совершенно естественна для варварской системы правления, которая остается преимущественно в начале VI века военной властью, основывающейся на командовании вооруженными силами. Чтобы завоевать и, главное, сохранить за собой новые земли, властитель должен опираться на испытанную верность военной свиты везде сопровождающей и защищающей его, а также всех своих воинов (от 3 до 5 тысяч во времена крещения Хлодвига), набранных в основном, но отнюдь не исключительно, из числа членов его племени. Магическая сила, заключенная в имени вождя и нуждающаяся в подкреплении на полях сражений, сама по себе не может обеспечить ему полную победу, король должен еще кормить, вооружать своих людей и платить им. Только полная казна способна дать ему такую возможность и только захват средств, содержащихся в казне соперников, может сделать его способным приобрести верность новых воинов, а это необходимо, если территориальные притязания распространяются на всю Галлию.

Экспансия франкских племен и отсутствие какой-либо власти, кроме императора Анастасия, придавшего власти Хлодвига подобие законности в 508 году, открыли перед Хлодвигом возможность овладеть огромными пространствами земель, имперской казной, ширящимися за счет заброшенных в течение нескольких веков сельскохозяйственными угодьями. Таким образом, образовывается огромный земельный фонд, который еще долгое время будет питать и обеспечивать военные нужды.

Хлодвиг смог “посадить” на захваченные земли своих воинов и таким образом обеспечить себе возможность контроля над приобретенными территориями. Он размещал их в наиболее стратегически важных точках, таких, например, как центр Парижского бассейна, некоторые переходы через Луару, шарантские плоскогорья, восточная часть района Тулузы, где сохранялась угроза возврата — через Лорагэ — вестготов, все еще державших в своих руках Септиманию. Таким образом, уже со времен Хлодвига королевская власть несомненно предполагает владение территорией и всеми, кто населял ее, независимо от их галло-римскoro или иного происхождения, и право короля диктовать законы и взимать налоги.

РАЗДЕЛ. 511 год

Хотя раздел и был задуман, видимо, после долгих переговоров и, возможно, вооруженных столкновений, из которых более молодые вышли без серьезного ущерба, произведя справедливый равноценный дележ, не ущемляющий интересов кого-либо из наследников, — при определении границ владений каждого были в значительной мере сохранены основы административного деления, унаследованного от чиновничества бывшей империи. Сказалась и исконная двойственность исторических корней франкского населения. Так, Тьерри — старший сын Хлодвига от его первой жены, родом, как уже упоминалось выше, из долины Рейна, получил земли северо-востока (обе римские провинции Германии, Первую Бельгию, прилегающую к Рейну юго-восточную часть Второй Бельгии), а также весь бассейн среднего течения Рейна — территории, составлявшие ранее ядро королевства Сигебера. Клотар — младший из сыновей Клотильды (в этот период ему было около одиннадцати лет) получил северные территории — районы первоначальной экспансии салических франков: от прирейнской низменности до Суассона, включая Турне. Его старшие братья Клодомир и Хильдебер получили соответственно: первый — обширный бассейн Луары, второй — что-то, отдаленно породившее на будущую Нормандию, но с добавлением коридоров, идущих в направлении Парижа и Мена. Только что завоеванная Аквитания, представлявшаяся франкам как богатейшая территория, освоение которой сулило немалые выгоды, была разделена между братьями рапсе менее рационально: старший Тьерри сохранил за собой все, что сам завоевал в Оверни во время кампании 507-508 годов.

Однако была ли тем самым поставлена под вопрос целостность королевства франков? В этом отношении раздел 511 года, как и последующие разделы, был недавно реабилитирован. При этом исходили из констатации того факта, что если, с одной стороны, королей стало несколько, то королевство по-прежнему было одно, хоть и разделенное на несколько частей, которым немецкие историки дали название “Долевое королевство”. Не забыто было и то, что четверо братьев избрали своими столицами: Тьерри — Реймс, а не Кельн; Клотар — Суассон, а не Турне; Клодомир — Орлеан, а не великолепный Тур, где нашла себе приют Клотильда: и, наконец, Хильдебер обосновался в Париже, то есть это были четыре народа, расположенные неподалеку один от другого, в самом центре Парижского бассейна, в непосредственной близости от того места, где покоились останки основателя королевства и где можно было часто встречаться для выработки общей политической линии. В прошлом уже случалось, как отмечал в средние века греческий летописец Агафий, что “королевство оказывалось разделенным между тремя и даже более королями. Но это не служило достаточной причиной для возникновения гражданских войн. Случалось, конечно, что короли угрожали друг другу и выдвигали свои армии на боевые позиции. Но, оказавшись друг против друга, франки всегда предпочитали мирно договориться и своих королей склоняли к тому же. Нет у них таких законов и обычаев, которые обрекали бы на бедствия государство из-за ссоры королей”.

Не было ссоры королей и тогда, когда настало время наследовать Клодомиру — орлеанскому властителю, рано погибшему в одном из походов против бургундов в 524 году, а был кровавый сговор Хильдебера и Клотара, замысливших н осуществивших убийство своих племянников и разделивших между собой их наследство. Кажущееся единство уже не могло скрыть признаков грядущих раздоров. Надо отметить, что Тьерри Реймский поначалу решил остаться в стороне от устроенной братьями резни, но немного позже потребовал свою долю и получил Санс и Оксер, образовавшие своего рода коридор между его аквитанскими владениями и рейнским королевством. Он оказался намного более прозорливым и разумным, чем его братья, и неудивительно, что после его кончины в 534 году аристократы королевства дружно поддержали его сына Теодебера против его братьев, которые собирались проделать с ним то же, что и с сыновьями Клодомира в 524 году. Тьерри, неизменно стремившийся к сохранению целостности рейнского королевства, сумел завоевать уважение всей аристократической верхушки северо-востока Галлии. Несомненно, именно ему и его сыну Теодеберу удалой, лучше других воспринять и развить политическое наследие Хлодвига.

Читатель помнит, что в 505 году женитьба Тьерри на бургундской принцессе положила конец стремлению Хлодвига двинуться в юго-восточном направлении. Смерть Гундобада, последовавшая в 516 году, и приход к власти его сына Сигизмунда - тестя Тьерри перешедшего в католичество и основавшего в 515 году монастырь Святого Мориса Агонского в Вале и к тому же возведенного восточным императором в ранг “командующего силами галльского ополчения” казалось, лишили франков возможности найти предлог для оправдания вооруженного вторжения сюда. Но начатые Сигизмундом преследования ариан лишили его поддержки части аристократии, а то обстоятельство, что он отправил на казнь Сигириха — своего сына от одной из дочерей Теодориха — окончательно поссорило его с королем остготов. Клодомир, Хильдебер и Клотар решили воспользоваться благоприятным случаем и в 523 году двинули свои войска в Бургундию. Сигизмунд потерпел поражение и был казнен. Но тут бургундская аристократия тесно сомкнулась вокруг Годомара — брата Сигизмунда, известного своей терпимостью по отношению к арианам. Против франков поднялось все Бургундское королевство, и в конце концов им пришлось все начать заново. На этот раз — вместе с Тьерри, которому уже не приходилось поднимать оружие против своего тестя. В 524 году франки начали новый поход и дошли до долины Изера, Но, слишком далеко зайдя на вражескую территорию, они потерпели сокрушительное поражение в битве при Везеронсе, где Клодомир был убит. Только через десять лет, после многих сражений Хильдебер, Клотар и Теодобер, которого отец, занятый подавлением одного из восстаний в Оверни, отправил в поход вместо себя, смогли обратить в бегство Годомара и его войско и разделить между собой брошенное им королевство. Ему была уготовлена судьба Аквитании: франки намеревались использовать его территорию для колонизации.

Между тем, скончался (526) великий Теодорих, и Прованс, остававшийся во владении остготов и отделявший бургундские земли от моря, в этот момент показался франкам беззащитным. На этот раз не пришлось браться за оружие: вышло так, что Прованс был подарен. Дело в том, что в эти годы, вынашивая планы захвата Италии, Юстин, а затем и Юстиниан — операторы Восточной Римской империи стремились к заключению прочного союза с франками. Опасаясь перспективы борьбы на два фронта, бесславные наследники Теодориха - Теодад, и позднее Витигес в 537 году уступили Прованс Хилъдеберу и Теодеберу, уже пытавшимся ранее захватить Арль. Франкские короли добились утверждения этой территориальной уступки императором Юстинианом и отправились в Прованс, чтобы вступить во владение новоприобретенными землями. Они побывали во всех городах побережья, задержавшись в Марселе, а Теодебер даже организовал в Арле состязание в беге по примеру древних греков.

Теодебер — единственный наследник Тьерри — лучше других понял символическое значение приобретения юго-восточных провинций, еще хранивших престиж Римской империи и римского присутствия. И вот он король восточных франков, наследник зарейнских устремлений своего отца, превративший тюрингов и алеманнов в своих данников после новых побед, добавленных к списку побед над ними его отца и деда, окружает себя высококультурными и компетентными галло-римскими советниками, помогавшими ему в правлении. Это были Астериол, Секундин, а также патриций Парфений. Теодебер регулярно направляет в Византию посольства и письма, в которых перечисляет многие подвластные ему народы, не забывая упомянуть о заботе и защите, которой он окружает христианские церкви. Он — первый король-варвар, осмелившийся сделать такое — берется чеканить свою “золотую монету из золота, добываемого в Галлии, с изображением не римского, как того требует обычай, императора, а со своим собственным изображением”, — как писал крайне возмущенный этим фактом византийский историк Прокоп. Подобно Хлодвигу и более своего кузена Хильперика Теодебер хотел быть самым “римским” из франкских властителей. Можно понять епископа Мария Авентского, когда, упоминая о Теодебере в 580 году, он употребляет в своих текстах выражение: “Теодебер — великий король франков”.

Итак, в 537 году в руках франков оказалась почти вся Галлия. Хильдебер и Теодебер, наиболее предприимчивые завоеватели, обеспечили себе куда более обширные владения, чем Клотар. Отныне только области, прилегающие к устью Рейна и занимаемые язычниками-фризами, Септимания, все еще находившаяся в руках вестготов. Западные Пиренеи - бастион непокорных басков, и далекая Арморика, независимость которой крепла благодаря непрерывному притоку (до середины VI века) новых поселенцев из-за Ла-Манша, оставались неподвластными франкам.

ВЛАДЫЧЕСТВО ФРАНКОВ. НАД ГАЛЛИЕЙ в середине VI века

Теперь хорошо известно, что в результате новых побед и упадка императорской власти, ставшей номинальной, сущность власти франкских королей претерпела изменения в период с конца V до середины VI века. Будучи вначале лишь властью над одним народом или народностью, объединяющей людей для войны, она стала властью над определенной территорией, и в силу этого — постоянной властью над неcкoлькими народами. От той власти, которой она была и военное время, она унаследовала характep абсолютный, распространяемый и на мирное время: она стала неограниченной, не сдерживаемой какими-либо законными рамками или решениями общих сходов всех граждан. Воспрепятствовать осуществлению этой власти, свергнуть ее можно было только силой. Поэтому для франкских королей было чрезвычайно важно, чтобы перевес силы всегда был на их стороне. Отсюда стремление окружить себя все более и более внушительной дружиной — военной свитой, члены которой были связаны клятвой личной верности властителю. Отсюда же постоянные попытки распространить воинскую повинность на всех подданных, включая и галло-римлян. К тому же королю нужны были верные люди на всех завоеванных территориях. И он находил их среди представителей местной знати — франкской, как в давние времена, но также и, все чаще и чаще, римской, дававших ему обет верности и становившихся после этого его вассалами. Вассалов полагалось вознаграждать и прежде всего — земельными наделами. Читатель уже знает, что внутренней пружиной, толкавшей франков к постоянной экспансии была нужда королей в приобретении все новых богатств ради того, чтобы платить своим приближенным. Эта же необходимость толкнула франков в период между 539 и 553 годами к участию в военных вторжениях в Италию: вначале - в качестве наемников, выполняющих юстинианские планы возвращения себе власти над Италией, а затем — искателей военной добычи, действующих на свой страх и риск.

Лэды — вассалы; само слово, как и соответствующее понятие, имеет германское происхождение. То же происхождение и у целого ряда слов, обозначающих дворцовые должности: сенешаль - старший слуга, обычно ведавший снабжением, маршал — конюх, и другие. Но среди этих терминов есть также и коннетабль, то есть конюший, и майордом — управитель королевского дома, канцлер - лицо, ведавшее королевской канцелярией. Иначе говоря, дворцовые учреждения и должности были восприняты франками от германцев примерно в той же мере, как и от римлян, а для целей управления франкские короли VI века располагали средствами или, по меньшей мере, теми образцами, какие оставила им империи. Поэтому короли, например, Теодебер, пытались по-прежнему взимать во всех своих владениях старый поземельный налог. Однако каждый раз такие попытки приводили к восстаниям вроде того, который в Трире стоил жизни патрицию Парфению, поскольку население, как можно догадаться, с. большой охотой предало забвению эти непопулярные поборы. Поэтому франкские короли продолжали требовать для себя монопольное право чеканки монеты к немалой выгоде для своей казны даже тогда, когда эта монета опивалась лишь копией византийского образца: Теодебер изменил только изображение на монетах, сохранив нее прочие атрибуты восточно-римской чеканки. И в особенности они стремились (и на долгое время преуспели в этом) сохранить для нужд местного управления старые рамки деления на племенные административные единицы - сите античного периода. На юге они оставались в неизменном виде, а на севере были подразделены на земли, поскольку иначе они оказывались слишком обширными для эффективного контроля и управления. По примеру вестготов и бургундов короли стали все более и более регулярно направлять туда графов, присовокупив к их воинским полномочиям еще функции судебные и фискальные.

На многое проливает свет рассмотрение вопроса о выборе назначаемых графов: из 43 известных в VI веке имен графов местностей к югу от Луары 27 — галло-римские: а из 12 к северу от нее — 9 варварских. Конечно, в последнем случае можно предположить, что речь шла о галло-римлянах, получивших в силу новых ономастических (Ономастика — раздел языкознания, изучающий собственные имена) веяний варварские имена, но, так или иначе, можно констатировать, что франкские короли делали ставку на тесное сотрудничество с местной знатью и что местная элита охотно шла им в этом навстречу. Процесс слияния местной верхушки с королевской властью, несомненно, поощряемый епископатом, занял всего несколько десятилетий. Впрочем, разве короли не стремились представить себя в качестве уполномоченных императора или даже продолжателей и наследников? Да и что бы они могли сделать без поддержки со стороны своих галло-римских подданных, ставших надежной опорой их власти, если учесть, что согласно археологическим данным нигде, кроме территории к северу от Соммы и между Соммой и Сеной, не было сколько-нибудь постоянного присутствия франкских оккупационных войск. Всего лишь несколько некрополей из общего числа кладбищ этой эпохи могут считаться местами захоронения членов отрядов франкских солдат и их коллег - инородцев. Среди их некрополей — Вик в Ивелине, Герпес и Бирон в Сентонже, Брев и Отрош на юго-западных плоскогорьях Парижского бассейна, Базель — Бернеринг в излучине Рейна на границе между Германией и Бургундией. Одинкур и Дампьер в долине Ду, Женли, Шарне и Шоссен в долине Соны. В целом же вся страна, особенно территории, отвоеванные у вестготов и бургундов, еще сохраняла глубокий отпечаток римского владычества.

КЛОТАР - КОРОЛЬ ВСЕХ ФРАНКОВ. 558-561 годы

Это было особенно характерно для Оверни, ставшей незадолго до того в горой родиной Сидония Аполлинария и позднее (538 или 539) родиной Григория Турского, признанным центром сопротивления арианскому или любому другому варварскому влиянию извне. Умение Теодебера ладить со своей аристократией (именно в среде местной знати он отыскал патриция Парфения — внука императора Авита и нашел себе жену - Деотерию, давшую ему наследника Теодебальда — Тибо) не передалось его потомству. Теодебер погиб на охоте: в 548 году его убил разъяренный бизон. Но наследство его, и власть, и имущество перешло в руки Теодебальда в полной целости, как в свое время оно было получено Теодебером от его отца. А когда в 555 году Теодебальд скончался, не оставив наследников, его двоюродный дед Клотар, которому до этого не очень везло с наследованием, на этот раз не упустил эту возможность, забрав себе в придачу и его жену Вульдетраду.

Первый же шаг Клотара мог показаться весьма уместным: он направил в Овернь своего сына Храмна, дав ему королевские полномочия и соответствующий титул. Однако Храмн тут же принялся плести интриги против отца, получив поддержку своего дяди — Хильдебера. Часть овернской и — в более широком плане — аквитанской знати не преминула воспользоваться случаем выступить против власти франкских пришельцев с севера и произвольных разделов. Она поддержала Храмна, создавшего то, что получило название “Первого аквитанского королевства”. Но смерть в 558 году Хильдерика - престарелого парижского короля, не оставившего сыновей, окончательно склонила чашу весов в пользу шестидесятилетнего Клотара, пережившего всех своих братьев - сыновей Хлодвига.

Клотар завладел “и королевством и богатствами” Хильдерика. Чтобы остаться единственным и бесспорным главой Франкского государства, ему оставалось лишь сломить сопротивление своего мятежного сына Храмна, который пытался повести за собой бретонцев против отца. Приумножив свои силы за счет новоприобретенного наследства. Клотар начал преследование сына, завершившееся в Ваннете казнью мятежника и подавлением попытки расколоть королевство (560). Однако последовавшая в следующем же году смерть Клотара от лихорадки, поразившей его после одной из охотничьих вылазок, вновь поставила под вопрос недолговечное единство королевства: “четверо его сыновей (это были Харибер, Гонтран, Сигебер и Хильперик) со всей торжественностью перенесли тело отца в Суассон и похоронили в базилике Сен-Медар”, основанной им за несколько лет до смерти. Итак, четверо сыновей, и, стало быть, четыре королевства образованы в соответствии с четко выраженной волей Клотара, как мы сможем убедиться в этом ниже.

Несмотря на то, что к середине VI века франкские короли достигли берегов Средиземного моря и сам император Юстиниан просил их двинуться в Италию; а также, что в 541 году они по собственной инициативе взялись преследовать вестготов, загнав их за Пиренеи, а начиная с 560 года заключили ряд выгодных матримониальных союзов с английскими монархами; несмотря на то, что Франкское королевство было уже признано народностями, населявшими среднюю и южную Германию, - тюрингами, алеманнами, баварами, покорение которых было завершено Тьерри, Теодебером и Клотаром, попутно отыскавшими в покоренных землях одну из лучших франкских королев — Радегонду, на которой Клотар женился в 538 году; хотя начиная с 556-557 годов франки смогли превратить в своих данников могучие северосаксонские племена - иначе говоря, хотя Франкское королевство и стало крупнейшей державой запада, признаваемой как римскими властями, так и варварскими вождями, его короли так и не стали полными хозяевами в самой Галлии. Можно не упоминать о том, что постоянно то здесь, то там возникали внутренние границы в результате выхода из повиновения местной знати или сопротивления населения взиманию налогов, но нельзя обойти того факта, что их власть не распространялась на земли великой северной дельты, где сливались воды Рейна, Мааса и Шельды. Фризы — морские кочевники пришли сюда как завоеватели и успешно расширяли свои владения. В руках вестготов осталась Септимания (средиземноморский Лангедок и Руссийон), где, несмотря на приверженность арианству толедских королей (сохранявшуюся вплоть до обращения Реккареда), распространялось ортодоксальное христианство, опорой которого стала столичная церковь Нарбипны — место проведения большою церковного собора 589 года и кафедральные церкви в Эльне, Агди и Магелоне. На другой оконечности Пиренеев франки не смогли сломить сопротивление басков, оборонявшие свой “Васконский бастион”, где преобладал особый диалект преиберийского происхождения. Эта область в течение VI—VII веков постоянно расширялась за счет медленного проникновения басков в соседние регионы и в конце этого периода достигла пределов Новампопулании, то есть территорий, находящихся между течениями Гаронны и Пиренеями, с образованием обширной Васкоиии (нынешней Гаскони), где возродились старые местные диалекты. И наконец, Франкское королевство не смогло, вопреки устремлениям Клотара, позднее Гонтрана, добиться окончательного покорения далекой Арморики, ставшей со временем Бретанью, если пользоваться терминологией Григория Турского. Однако не следует доверять ему в том месте “Истории франков”, где он пишет: “После смерти Хлодвига бретонцы остались под властью франков. У них нет короля и правят ими графы”. Сказывается его личная заинтересованность, поскольку в качестве епископа столичного Тура (с 573 по 594 год) он постоянно добивался, как и его предшественники, власти над бретонскими епископами. “Пусть ни один бретонец, ни один римлянин в Арморнке не будет посвящен в сан епископа без соизволения на то епископа метрополии и согласия других епископов его провинции”, — постановил один из турских церковных соборов в 567 году. На самом деле в VI веке бретонцами, как и франками, правят племенные и родовые властители, которые постепенно превращаются в Броереке (Ваннета), Домноне (Трегор и Леон) и Корнуайе в территориальные княжества.

Несколько поколений должны были смениться, прежде чем все очаги сопротивления франкам резорбировались и стали составной частью Франкского государства. Пипин II и Карл Мартелл присоединили земли прирейнских фpизoв, тот же Карл Мартелл и Пипин Короткий изгнали мусульман из Септимании, которую они к тому времени захватили, даже Карл Великий так и не смог обеспечить сколько-нибудь постоянное повиновение 6pетонских князьков и был вынужден создать для защиты своих границ особое приграничное графство. В 778 году граф Роланд, его возглавлявший, был убит при позвращении из походов в Испанию, вместе с ним был истреблен весь арьергард королевский армии. Устроили ему эту ловушку баскские горцы...